Наши контрактники в Америке обожают потешаться над американцами. Они придумали, как отомстить американцам за то, что они нас, русских, считают людьми второго сорта. Так вот — наши стали ходить с видеокамерами по улицам и брать интервью у американцев. Те охотно дают интервью в надежде, что станут телезвездами. Они и не представляют, что русские будут потом смотреть все это у себя на кухне и издеваться над ними. Я видел несколько съемок. Негр с выкрашенными в рыжий цвет волосами, такой все время подтанцовывающий, как будто на шарнирах, на вопрос «Кто такой Гитлер?» ответил: «Точно не помню, давно это было, но, кажется, человек был нехороший. То ли евреев не любил, то ли негров». А пожилая пара с гордостью доложила, что этим летом они были в Европе: «Сначала в Париже», — сказала она, а он добавил: «А потом во Франции».

Я горд тем, что один сюжет мы сняли по моей идее. В Майами есть мотель с неблагозвучным для русского уха названием. Он называется «Мандалай», видимо по имени местечка какого-то рядом. На первом этаже ресторан, тоже «Мандалай». А поскольку неподалеку расположен Ки-Уэст, где жил Хемингуэй, то прямо под названием ресторана повесили огромный портрет этого писателя. Мы остановили десять прохожих американцев с одним и тем же вопросом: «Кто изображен на портрете?» Только двое честно сказали: «Не знаю». Восемь уверенно ответили: «Это Мандалай!»

Америка — страна мандалаев. Эмигранты, когда я веду подобные речи, очень обижаются на меня, говорят: «Как вам не стыдно, это неправильно». Они начинают защищать американцев. Я понимаю их, им так хочется доказать, даже не мне, а самим себе, что они правильно сделали, уехав от нас. Особенно теперь им это важно, когда оставшиеся жулики стали жить гораздо лучше, чем жулики уехавшие.

Главный аргумент нашей эмиграции: «Вы посмотрите, сколько вокруг еды! Американцы все время едят и не могут это съесть!» Вот тут они правы, американцы едят везде и всегда: в аэропортах, на улицах, в кинотеатрах и даже в туалетах. Причем они даже не просто едят, они запихивают в себя метровые булки, как дрова в топку, — заполняют пустоты организма. Едой это нельзя назвать. В их языке нет слова «кухня», у них есть только слово «фуд», оно переводится как «корм». «Макдоналдс», «Кентуки фрайд чикен» — это заправочные станции-кормежки. Подъезжает туловище, заправляется. Они скоро будут подавать корм шлангом, в горло через воронку. Да, это корм, потому что он приготовлен не поварами, а химиками-селекционерами, в нем есть все добавки, все сбалансировано — витамины, все по процентам, как для крупного рогатого скота. И словно в подтверждение моих слов, население Америки от этого корма начало расти вширь.

Во всем мире можно узнать американцев по бочкотелости. Рядом со мной в аэропорту садится на стул женщина. Жалко стул — ему нечем дышать! — она обволакивает его туловищем до самого пола. А я с ужасом думаю: «Как она полетит?» Или еще случай. В «Макдоналдс» приехала американская семья: отец и двое детишек, все как подобные треугольники, папа — большая клизма, детишки — маленькие клизмочки. У всех патриотизм в глазах, у всех флажки в руках. И только я один хохотнул, когда папа сказал: «Мне три гамбургера и одну диетическую пепси-колу».

Двадцать два сумоиста ходят по полю и пинают мяч. Такое будущее ждет мировой футбол, если его спонсором останется компания «Макдоналдс».

Я вообще часто в Америке выгляжу придурком в глазах американцев. Как-то спускаюсь в гостинице на первый этаж в бассейн. В халате (ну там так принято — можно на лифте в халате поехать в бассейн). Американка спрашивает: «Вы в гостинице остановились или пришли с улицы?» А острить в ответ бесполезно! С ними нельзя острить с серьезным лицом, они не понимают. Если ты юморист, лицо твое должно быть смешным. Они видят юмор глазами. Не так, как наши, которые сначала думают, а потом смеются.

Я с моим лицом не могу выступать на Западе, потому что их юмор — это юмор, сделанный по системе рефлексов собачек Павлова. Человек сел в торт — смешно, они хохочут, два человека сели в торт — в два раза смешнее! А если тот, кто сел в торт, встал, снял штаны и у него в креме все — эта шутка будет потом много раз пересказана на работе.

Я выступал в одном зале на две тысячи мест. Зрители — наши эмигранты. А за кулисами аборигены-американцы, которые обслуживали зал, не могли поверить, что я пойду на сцену! Человек в том же костюме, в каком он ходит по улице, с невзрачным лицом — как это так? Я понимаю, пришел бы Киркоров, «летучая мышь», — тогда ясно: этот идет на сцену. Или Боря Моисеев в боди. А я одетый пришел — чем смешить буду, непонятно совершенно. У них весь юмор ниже пояса. Они меня спрашивали: «Вы пойдете на сцену с таким лицом?» Хотелось им ответить: «Вы еще не видели лиц Трушкина с Коклюшкиным!»

Где у вас куриное молоко?

Еще один случай мне рассказали в Риге. Молодой американец пришел в супермаркет. Он привык там покупать куриный бульон в бутылочке (такая странная смесь белого цвета). На этикетке курица нарисована. Поискал, не нашел — в связи с кризисом много чего исчезло с прилавков. Подошел к кассирше и спрашивает: «Где у вас куриное молоко?» Продавщица была русской (я имею в виду — сообразительной), она вспомнила мои концерты, но сдержалась! И спрашивает вежливо так: «Какое куриное молоко? У курицы нет молока». Он задумался. «Почему нет молока?» Продавщица: «Вы видели у курицы вымя?» Американец думал-думал, потом выдал: «Ну и что, что нет вымени? У кокоса тоже нет вымени, а молоко есть». Но нашу-то голыми руками не возьмешь! Она отвечает: «Кокос — уже вымя!» — «Вымя чего?» — «Вымя пальмы!»

Недавно я останавливался в питерской «Астории». Администратор мне говорит: «Вы не представляете, какие американцы бывают тупые!» И рассказывает такую историю. Американец звонит в администрацию гостиницы из своего номера: «Срочно пришлите мастера, я не могу вынуть из микроволновой печи бутерброды!» Наши все зависли — в номерах ведь микроволновок нет. Прислали мастера. Когда мастер увидел, что сделал америкос, он по лестнице до первого этажа колобком катился! Оказывается, американец бутерброды для разогрева положил в сейф, а вместо кода набрал время разогрева.

Нет, они точно не выживут, если какой-то катаклизм с Землей случится! Когда американец увидел, как наша женщина сеяла морковку — у него вообще все извилины заклинило. Это только наши могли придумать так сеять морковку: на туалетную бумагу клейстером (кстати, ингредиенты этого состава не переводятся ни на один язык мира) приклеиваются семена моркови на расстоянии 10 сантиметров друг от друга. Потом рулон разворачивается на грядке. И морковка как в строю вырастает. Американец увидел этот процесс, когда женщина как раз разворачивала рулон туалетной бумаги. У него был шок. Он думал, она на просушку… А что он должен был подумать? Русские бедно живут, вот и стирают, а потом сушат!..

А наши моряки за границей? Они не покупают готовые курицы-гриль, они покупают только сырые, потому что так дешевле. И готовят в машинном отделении у себя. Просто подносят к выхлопной трубе, и всё!

Только наша милиция догадалась женские прокладки использовать в сапогах в мороз для обогрева ног. Это никто в мире не догадается!

Западные женщины покупают для удаления волос специальные аппараты по 200, 300, а то и 500 долларов. Что придумали наши женщины в Сибири? Поджигают. И все, вообще не растет. Никогда. Только ожога третьей степени добейся, и навсегда бесплатно решишь проблему.

В американской гостинице после отъезда наших туристов недоумевали: на какой телефон пришел огромный счет международных разговоров с Россией? Не могут найти этот телефон. А зарегистрирован он в гостинице. Вы знаете, откуда звонили? Из лифта. Ну кто может до этого додуматься? Ну, голландец, швед едут. Да, в лифте есть телефон, ну и что? Это ж на случай аварии. А наш думает — дай-ка попробую! Ум же пытливый! 007 495 — о! Попал! Нажимаешь «стоп» и говори сколько влезет! Приезжают новые туристы — эти знания передаются эстафетной палочкой от одной группы к другой.

Вообще русские эмигранты в Америке — это отдельная тема. Знаете, как они говорят? Английскими глаголами и русскими существительными — к их словам присоединяют наши приставки и наши окончания. Ну, кто знает английский — получит удовольствие. Для тех, кто не знает, переведу некоторые слова. Например «to use» — «использовать». При мне один русский таксист другого спрашивает: «Ты отъюзал свою машину?» Или «to look» — «смотреть». Разговаривают две эмигрантки: «Пойдем лукнем в магазин». А еще один эмигрант свою жену называл «вафелька». Я говорю: «Что за пошлятина такая?» Он удивляется: «Почему пошлятина? Это от слова „wife“ — „жена“. Ему не хватает ласковых суффиксов!

«А room» — «комната», «a bed» — «кровать». Как-то звоню в Нью-Йорк одной своей знакомой: «Закажи мне номер в гостинице». Она меня спрашивает: «Тебе двухбедрумный номер или однобедрумный?» А еще одна русская американка меня просто спросила: «Ты в однобедренном номере живешь?»

Но самые гениальные фразы я услышал, конечно, на Брайтоне. Брайтон — уникальный район. Туда уехали половина жулья и ворья из Советского Союза. Живут там много лет, но говорят исключительно по-русски. Надпись в магазине: «Коллектив нашего шопа поздравляет Изю с Первым маем». А одна продавщица спросила у покупательницы: «Вам чизов отслайсать или одним писом?» («а cheese» — «сыр», «to slice» — «порезать», а «a piece» — кусок).

Негры с Брайтона не зря сбежали, когда там русские появились. Конечно, кто сможет постоянно на картинки-страшилки смотреть! Например, наша женщина сама делает ремонт, причем крыши. Или красит трубу. Залезет на стремянку — два центнера с гаком — и, открыв предварительно банку краски зубами и выдавив краску через колготки, чтобы она не ложилась комками, начинает балансировать в этой позе.

Коренные американцы тоже стараются обходить этот район стороной. Если появляются, то крайне редко. Галина Волчек мне рассказывала, как она сидела в ресторане «Черное море» на Брайтоне и зашли два американца. Один брайтонский официант другому кричит по-русски: «Обслужи иностранцев поскорее!»

Или такой еще случай был: заехал на Брайтон американец и у двоих наших дорогу спросил. Американцы так говорят, как будто горячей картошки в рот набрали, — даже те, кто учил английский, не всегда их понимают. А эти и не учили вовсе. Разводят руками и что-то мычат. Американец здорово разозлился, стал еще настойчивее жевать картошку. Без толку. Хлопнул дверью и уехал. Наш товарищу говорит: «Ну и шо, помог ему в Америке его английский?»

Знаете, что придумали наши эмигранты? Они пишут письма в Россию, а денег на марки тратить не хотят. То, что они придумали, заслуживает Нобелевской премии. Они запечатывают конверт, марку не клеят, а на конверте меняют местами адрес отправителя и получателя. Тупые американские почтальоны вынимают конверт — марки нет, и они отправляют письмо… по обратному адресу.

Русские дети в Калифорнии научили американских детей играть в прятки, причем на деньги. Говорят: «Давайте мы будем водить». Американцы соглашаются — прятаться ведь легче. И наши всегда у них выигрывают! Знаете, как они американцев находят? Они им по телефону звонят! У тех не хватает соображалки телефон отключить.

Американские астронавты, когда узнали, что шариковые авторучки в космосе не пишут, три года работали над изобретением авторучек, которые там пишут. А наши — как писали карандашами, так и пишут.

И еще один показательный случай. Однажды немцы ехали по Подмосковью на нашем «газике». У водителя что-то вспыхнуло, запыхтело, и это чудище — «козел» наш военный — остановилось. Водила пошел в деревню, взял консервную банку, чулки женские. Натянул чулки вместо ремня генератора, куда-то приделал эту банку. И они поехали. Немцам так взгрустнулось! Один другому говорит: «Наверное, поэтому мы проиграли войну». Да, именно поэтому!

Как-то в Самару приехал американец. Ученики в английской школе подготовили спектакль к его приезду. Было очень холодно, минус двадцать. И учительница говорит американцу:

— Подождите еще минут двадцать. Там в актовом зале к спектаклю заклеивают окна.

Он долго молчал. Потом спрашивает:

— У вас что, нет штор, вы что, большими листами вот так заклеиваете?

— Нет, узенькими.

— А почему не широкими?

— Вы не понимаете, мы заклеиваем щели.

— Щели?! А где у вас там щели?

— Ну, как, по всему периметру окна!

Американец не тупой оказался:

— Как же окно у вас держится?

— Ну мы же для этого и заклеиваем.

— А чем?

— Бумагой.

— Это специальная бумага?

— Газетная — бесплатные газеты режем и заклеиваем.

Тут учительнице пришло на ум уточнение. Зря она это сделала! Она дословно перевела ему фразу:

— Мы щели предварительно затыкаем ватой.

Американец совсем нахмурился и попросил:

— А можно посмотреть на весь этот процесс?

Посмотрев, он задал очень философский вопрос:

— Зачем вы выпускаете такие окна?

А как ему объяснишь зачем? Чтобы выжить, когда катастрофа будет на Земле.

Он спрашивает:

— И что — каждый год так?

— Каждый год, каждый год, да.

— А весной?

— Весной отрываем.

— А как отрываете?

— Да вместе с краской.

— И что?

— Потом красим!

«Я люблю Америку», Михаил Николаевич Задорнов, 2010г. 

https://cont.ws/@fan077/2821890