Vanitas vanitatum

Народ — сила. Население — «солома». Победить денационализированную массу, разобщенных индивидов несложно. Масскульт, дезинформация, пропаганда — «три кита» мягкого управления духовно разоруженными людьми.

Денационализация народа российского, т.е. утрата национальных особенностей — культуры, языка — основной общественно-исторический процесс современности. Его суть: «перемолоть» молодежь и детей, оравнодушить взрослых, погрузить в депрессию безнадежности стариков. Народ стремительно превращается в население, в дирижируемый электорат. Скорость и методичность процесса так велика, что возникает мысль об управляемом характере происходящего.

Под народом российским я понимаю прежде всего народ русский, как самый многочисленный, а также представителей всех коренных народов, любящих Россию и работающих на ее благо.

Народ российский — это люди, у которых есть родина. Любой россиянин близко к сердцу примет строки Николая Некрасова: «Не может сын глядеть спокойно/ На горе матери родной/ Не будет гражданин достойный/ К отчизне холоден душой».

К отчизне холодны душой социальные мутанты. Они, говорящие по-русски, физически живущие здесь, в своем чувственном мире давно обустроили другую родину. Главное требование к ней — комфорт и сервис. Никаких сантиментов («горе матери родной»), «ничего личного», смысл жизни — удобства. Человек рожден для удобств, как курица для птицефабрики, — вот ядро новой этики.

Социальные мутации остро проявляются, когда умирает совесть, когда привязанность к технологиям побеждает любовь к человеку, когда бесспорным становится тезис: «Чужая мама лучше, потому что она богаче».

На наших глазах уничтожаются родовые древа. Пустеют великие пространства, города застраиваются многоэтажными гетто и заселяются чужеземцами, хищнически вывозятся богатства недр, вырубаются под корень леса. Свалки, пожары, наводнения, хищения, катастрофы — рутина наших дней, будто враг давно уже переступил границы, а не бродит на «дальних подступах».

Правящий класс стал «праздным классом». Его бесконтрольные доходы, роскошь, безответственность не имеют ничего общего с существованием «народа выживающего». В богатейшей стране мира — 1 млн ВИЧ-инфицированных, почти 4 млн онкобольных, 19 млн бедных, десятки миллионов самозанятых. Они живут «милостью божьей» — случайными заработками, «шабашками», натуральным хозяйством, помощью родственников. Зато в параллельном мире — ночевки министров в отелях за миллион рублей, катания за казенный счет на Мальдивы, «бизнесы» депутатов и «силовиков». И — расцвет чиновничьего «охранительства»: подбрасывание наркотиков неугодным, штрафы за «неуважение властей», репрессии за копирование мнений и картинок в соцсетях.

Как же так: в Интернете отслеживается любой чих, а вот пресечь «диверсию» на нефтепроводе «Дружба» — не смогли?! И да, устраивать скандальные постановки с однополыми поцелуями на молодежном форуме «Таврида» легче, чем предупреждать паводки и скачки в гидросистемах Сибири и Дальнего Востока.

Наш «праздный класс» — заложник мирового «культурного управления», его продукт, его агент. Это наш коллективный Кай, у которого вместо сердца — льдинка. «К отчизне холоден душой»!

«Отрекись от «матери родной», от обязательств перед народом — и взамен ты получишь весь мир. И слово «Вечность» в придачу», — так, видимо, соблазняли «хозяева денег» наших властителей.

Приникни к сильному! А что могут дать праздному классу бесправные люди, жаждущие хлеба и зрелищ?!

Денационализация — это смерть. Она может быть медленной или быстрой, с обезболиванием или без.

Народ — это жизнь. Осень может быть сухой или дождливой, весна — поздней или ранней, лето — жарким или холодным, зима — бесснежной или морозной, но жизнь идет своим чередом из века в век. Жизнь народа — в непрестанном движении и в трудах, в сохранении природного, человеческого, божественного («божественный глагол»).

Главный механизм денационализации — культурное управление. На денационализацию работает основной поток медиа, эстрады, кино, театра, современного искусства, книготорговли.

Вот некоторые очевидные схемы, этико-эстетические трюки по превращению народа в население.

Публичность там, где она не нужна (например, в частной жизни), копание в грязном белье (так называемые бытовые шоу на телевидении) и скрытность там, где нужна открытость, гласность. Так, на периферии общественного внимания — трагедия российского села, деградация образования, медицины и бюрократии.

Уничижение труда и возвеличивание порока, «удачи», безнаказанности. Особенно — труда рабочего, крестьянина, мастерового — то есть хозяина, самодостаточной личности. Привитие молодежи убеждения, что человек трудящийся — существо третьего сорта. Пусть работают азиаты-гастарбайтеры, настоящее счастье у того, кто удачно «сел на бюджет».

Унижение научного знания как занятия, недостойного общественного внимания. Другое дело дорогостоящие «гладиаторы» — футболисты, хоккеисты, спорт больших достижений. И — минимальное державное внимание талантливым биологам, математикам, физикам, программистам, инженерам. Правильно: светлая голова, пытливый ум — опасность для серости. Пусть таланты ищут признание за границей, не создают конкуренцию детям правящего класса.

Насаждение идеологии индивидуализма, безответственности, замещение ею коллективизма, самоорганизации и кооперации. И, попутно, убиение духа свободолюбия, справедливости, бесстрашия. У человеко-единицы не должно быть достоинства.

Дробление культурного поля, фрагментация мировоззрения, привитие в качестве нормы «соревнования» в отдельной личности множества противоречивых картин мира. Зачем, казалось бы? Плюрализм в одной голове — это шизофрения. Убогими и больными управлять легче.

И, наконец, засорение речи англицизмами. Полный крах импортозамещения: госмужи не могут говорить без тренда, бренда и дедлайна! Лексическая инвалидность: российский самолет носит странное название «Сухой Суперджет», московская театральная школа — Gogol School. Разве это не нарушение закона о языке?!

Сцена из жизни: 22 июня, в День памяти и скорби, сытый чиновник обещал старичку-ветерану у Вечного огня: «Ну ничего, ничего, доживете до следующего года. Степ бай степ!». Без комментариев...

Убиение языка, слова, художественности — главный инструмент денационализаторов. Мы все теперь живем в «поселениях» (муниципальных образованиях), как будто после лагерей ГУЛАГа нам дали небольшое послабление. Вот такое отношение к родине, к истории, к памяти народа!

Где же хранители нашего языка и культуры? Где защитники его? «К родине склоняясь головою,/ Знаю, Бог мне указал перстом /Стать землей, молитвою, травою,/ Эхом стать в моем краю пустом!..» Национальный писатель живет с верой в Россию, работает и творит для нее даже в самые безнадежные и отчаянные времена.

Потому что, кроме родины и призвания, у него больше ничего нет. https://www.mk.ru/politics/2019/07/08/rossiyskiy-narod-prevrashhayut-v-naselenie-denacionalizaciya-polnym-khodom.html