Vanitas vanitatum

Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает своё рабство... есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам.

В.И.Ленин. О национальной гордости великороссов

Короновирус заслонил все события, даже 150-летие Ленина. Что бы мы там ни думали, и как ни старались обрести новые идеалы, но Ленин жив в нашем общественном сознании и в народной памяти. А в связи с общим полевением общества и молодые люди с благожелательным интересом обращаются к фигуре Ленина, неизбежно проводя параллели с нашей неказистой современностью.

Параллели возможны, когда есть общее. Общее у времени Ленина и нашего времени – есть. Общее – это революция. Она произошла и в 1917-ом и в 1991-ом. Разговоры о том, что в 91-м была неправильная, ненастоящая революция – смешны и инфантильны: революция никогда не бывает хорошей и правильной. Власть и собственность перешла в другие руки – вот главный признак революции; и в обоих случаях это было налицо.

В том и другом случае революция вызвала невиданную разруху. В 90-х гибли целые отрасли промышленности. Рядом с Красной площадью стояли толпы мелких торговцев, пытаясь хоть что-то продать и купить какой-никакой еды, напоминая сцену из фильма «Кремлёвские куранты». В сельском хозяйстве после разгона колхозов-совхозов вместо обещанного фермерского процветания возрождались технологии столетней давности. На окраинах страны шла Гражданская война да и в городах постреливали.  

«Это была не революция – это было разложение» (ce n’еtait pas une rеvolution, mais une dissolution), — писал в своей знаменитой книге о Французской революции Ипполит Тэн. Эта лапидарная формула (особенно прекрасно звучащая по-французски, где переворот (революция) и разложение рифмуются) годится для любой революции. Революция – это всегда разрушение, разложение. Результат того, что господствующий класс не справился с задачей управления. Не сумел провести должные реформы, починить дом, пока тот не рухнул.

Да, Ленин был причастен к разрушению империи и, думаю, его тяжёлая болезнь и безвременная смерть во многом объясняются ужасом от созерцания осуществлённой мечты – социалистической революции. Но что думал и чувствовал Ленин, мы никогда не узнаем: всё это лишь предположения.

А вот то, что он сделал – это известно. Он не сказал: «Я устал, я ухожу» — он стал бороться. Впервые в своей жизни не против, а за. В разгар разрухи он пишет работу «Очередные задачи советской власти»: «…выдвигается необходимо на первый план коренная задача создания высшего, чем капитализм, общественного уклада, именно: повышение производительности труда, а в связи с этим (и для этого) его высшая организация».

Представить трудно: среди разрухи, обнищания, «озверения и одичания» (выражение Ленина) – поставлена задача организации всенародного производительного труда. На самом высоком мировом уровне.

После революции 91-го года даже помыслить об этом не могли. Прошло и десять, и двадцать лет – и всё надеялись на чудо: иностранных инвесторов, рост тех и этих индексов и прочий виртуальный вздор. Не позволяли либералы, злая закулиса и «вашингтонский обком»? Ленину тоже солоно приходилось: единомыслия не было даже среди большевиков, а уж вокруг – сплошные враги и зложелатели. Именно потому и потребовались меры жестокие и кровавые.

Сейчас нет кадров для организации труда, для новой индустриализации? А тогда были? Всё это надо было создать. И не боялись взяться! «Русский человек — плохой работник по сравнению с передовыми нациями», — писал Ленин. А значит: учиться, учиться и учиться.

У нас теперь сплошная коррупция? А тогда её что – не было? «…к этой (советской) власти не могло не примкнуть известное количество авантюристов и жуликов, которые вместе с бездарными или бессовестными из разных комиссаров не прочь попасть в “звезды”... казнокрадства».

«Бессовестные комиссары» – были и тогда. И борьба с ними велась не шутейная. К тому же новые руководители – неопытны и неграмотны.

«Наш аппарат, неуклюжий, страдающий бестолковостью, неопытностью и незнанием четырех правил арифметики», — писал Троцкий в 1920 г. в статье «Хозяйственное положение республики и основные задачи восстановления промышленности».

Вот с такой «базы» стартовали. И сумели навести порядок; всё, что надо, построили и всех, кого надо, построили. В основу положили наработки дореволюционных учёных и государственных людей. Таков план ГОЭЛРО, программа освоения богатств Сибири и Урала.

Блестящие белые офицеры и говорливые адвокаты готовили Россию к раздроблению и роли периферии Запада. Ленин – к высокой и независимой роли. Как минимум, он не допустил распада страны, что было очень реально. И случилось в 91-м, под самыми прекраснодушными лозунгами. «…он остановил хаотический распад России, остановил деспотическим, тираническим путем. В этом есть черта сходства с Петром.  Ленин проповедовал жестокую политику, но лично он не был жестоким человеком», — писал о Ленине его идейный оппонент Николай Бердяев в книжке «Истоки и смысл русского коммунизма».    

Сегодня мы стоим перед необходимостью решительного поворота к конструктивной работе. Такие у нас нынче «Очередные задачи…». А потому давайте вспомним Ленина: ему было не легче, чем нам нынешним.

http://zavtra.ru/blogs/ocherednie_zadachi_ne-sovetskoj_vlasti